Творчество на Вики? Почему бы и нет. Этот рассказ - продолжает серию "Возрождение Феникса", первый акт которой я публиковал здесь сполгода назад. Сюжет "Распродажи Судного Дня" раскрывает новую сюжетную арку, и имеет новых ведущих персонажей, так что в нём будут отсылки к первой части, но чтобы понять что происходит, читать её не обязательно.

Кстати о сюжете: На Цетусе возникла "небольшая проблема" с Гулями. Опять. Когти Феникса вызвались помочь остронцам, а Конзу подыскал им неожиданных друзей!

Жанр: Кибер-фентези (такое вообще существует?). Не экшен (хотя местами будет), не чернуха и не романтика.

Отклонения от канона: Сновидцы ещё не просыпались.

Связь с предыдущей частью: После событий первой части, Когти попали в нелёгкое положение, и были вынуждены заложить свой космический корабль под долговую облигацию. “Недвижимая,” – процедил Дракон сквозь зубы, – потому что заберут – один чёрт наша Одиссея будет стоять без дела в чьём-нибудь ангаре”. К счастью, Конзу вовремя подогнал им небольшую халтурку...

Распродажа Судного Дня

“Если не поторопиться, то Одиссею – наш дом – могут продать с молотка быстрее, чем мы соберём остаток суммы...”–так думал Дракон, лидер клана Когтей Феникса. Но делать быстро, к сожалению, не было возможности. До начала Избавления от Гулей оставалось ещё несколько часов, и Дракон бесцельно мерял шагами пустыеЦетусовские улочки и проулки.

Остронская девчушка поправила маску тринити, и окликнула его, стоило Дракону приблизиться к её палатке, проходя мимо.

– Шваздо-лах, чужеземец! Не хочет ли такой грозный тенно, взглянуть на мои чудесные товары?

Дракон остановился, сумбурно посмотрел на время и недовольно покачал головой. Девочка в красной маске терпеливо ожидала его ответа, приподнимаясь на месте с пятки на носок.

– Первому покупателю скидка! – пропела она, стараясь прозвучать как можно менее навязчивой.

Дракон обернулся.

– Что?..

– Распродажа Судного Дня! – протянула она, точно только этого и дожидалась. – Успей купить, пока мы не выбросили всё это в море!

Дракон вопросительно смотрел на то, как остронская девчонка отчего-то подскочила стала беззаботно юлить перед своим прилавком, не до конца понимая чего от него хотят и где он находится, и долго не переводил взгляда с красной маски. Наконец он взглянул на полный аятанских скульптур прилавок, и резко вернувшись из паутины планов в настоящий момент наконец ответил.

– Нет, девочка, извини мы здесь по делам. По магазинам только после того, как закончим работу.

– Меня зовут Накак, кстати. И я – самая лучшая… – Дракон её уже не слушал. Он развернулся спиной к лотку с аятанским фарфором и пошёл прочь.

– Обязательно расскажите друзьям! – прокричала она ему в след. – Пускай успеют купить, пока мы не избавились от товара!

Дракон прошёлся меж палаток полупустого Цетусовского рынка и, добравшись до причала, снова беспричинно остановился. Вольта не было там, где он его оставил и приказал дожидаться. Могучая башня Орокин белела над тёмными волнами залива. Унум – так её называли местные. Далеко на востоке, горизонт нахохлился гурьбой пунцовых облаков – вестников восхода – но солнце ленилось, и над заливом по-прежнему стояла предрассветная полутьма.

На причале было светло, всюду весели гирлянды ярких остронских ламп, заглушая своим сентириумным светом все ощущение опасности без остатка. О том, что весь этот город может обратиться руинами, напоминало только лишь полное отсутствие народа, на причале, на рынке, и у ворот.

За Воротами бушевало полчище Гулей. Предупреждённые об опасности остронцы скрывались в своих домах, молясь что Унум на подпустит чудищ близко к городу. Порт стоял закрытыми уже второй день и туристов не осталось. Покупателей тоже не было, однако остронцы – упрямый народ, и некоторые до сих пор стояли у прилавков.

По всему рынку проносился мерный стук молота. Хок заканчивал работу, превращая очередной кусок металлолома в творение боевого искусства. Он не совершенно не заботился об опасности, как и остронская девчушка в серых шароварах по плечи и красной маской тринити, которая беззаботно вертелась вокруг своего нераспроданного прилавка со скульптурами Аятан. Она напрягала свой тонкий невинный голосок чтобы перекричать раскатистый стук молота, и получалось у неё на удивление хорошо. В глубине рынка виднелось два или три прилавка полных специй, между которыми прогуливались единственные покупатели – делегация Объединения Солярис. По их весёлому настрою, опасность Гулей вероятно казалась им курортом, по сравнению с делами на Фортуне.

Через пару минут, из-за рядов пёстрых палаток показался Вольт.

– Дракон, а Дракон! Долго нам тут ещё торчать придётся?

– Если ты хочешь попасть под ноги Тералисту, не добравшись до гулей, – усмехнулся ветеран, – милости прошу. До высоких ранговдоживают только те, кто осознаёт угрозу и умеет ждать.

– Нет, ну правда, когда уже? Мы всю ночь тут торчим. Да ещё и рынок закрыт. Делать нечего. Надоело вконец!

Дракон ещё с минуту выслушивал его обрывочную недовольную трескотню, после чего отправил новобранца Конзу, чтобы хотя бы ненадолго его чем-то занять. Но Вольт был прав. Делать на Цетуса нынче действительно было нечего. До начала Избавления от Гулей оставалось ещё около часа, а выходить на Равнины сейчас было слишком опасно. Если с могильниками и аванпостами гринир они вдвоём ещё управятся, то попадаться на глаза Тералисту было чистым самоубийством.

Каждая минута тянулась бесконечностью, и в конце концов Дракон снова обнаружил себя перед прилавком остронской девчонки.

– Что, чужеземец, уже передумал? Я говорила, тебе придётся по вкусу! Что там ковры да маски, сегодня – только лучшие товары!

Она не врала. Её прилавок полнился грудой всевозможных Аятанских скульптур в идеальном состоянии, которые безостановочно крутились золотыми деталями, приковывая к себе внимание.

“Меня зовут Накак, кстати.” – пронеслось у Дракона в голове.

– Отсутствие клиентов торговле не вредит? – поинтересовался он. – На рынке нынче посетителей негусто.

– Да. Все послушали Конзу и разошлись по домам. Когда палатки стали закрываться, я решила, что теперь все непременно подойдут ко мне. Но кроме железоголовых и вашего корабля, тут уже два дня ни одного нового лица.

– Ты не боишься гулей?

Накак на секунду задумалась.

– Нет. Ни чуточки.

– Почему же?

– В их появлениях, я научилась видеть только прибыль.

Дракон удивлённо посмотрел на неё.

– Потому, что я открыла еже-двух-месячную Распродажу Судного Дня! – рассмеялась она и подпрыгнув волчком, забралась на прилавок. – Распродажа Судного Дня. Успей купить, пока мы и не выбросили товар в открытое море! – Дракон не мог сдержать улыбки, при виде такого наивного оптимизма. – А для вас, тенно, у меня особо-специальная скидка! – заключила остронская девчушка, указывая на товар. – Ведь я сама ничего другого не могу сделать, чтобы защитить свой дом...

– Что ж, это похвально. Очень благородно с твоей стороны. Вот только я действительно не в положении покупать. А за гулей можешь не беспокоиться. Скоро всё будет под контролем.

– Правда!? – Накак подпрыгнула от радости. Прилавок вздрогнул под её ногами, и груда аятанского фарфора накренилась, но молодая торговка даже не обратила внимания. – Так вы из тех чужеземцев, про которых говорил Конзу! Вы отгоните Гулей! И железоголовые тоже с вами!

– Железноголовые? Нет, боюсь, что нет. На Равнинах нас встретит другой отряд, но Соляровцев среди них, точно нет.

– Другой отряд на равнинах? Но кроме вас, других чужеземцев за два дня здесь точно не было. Я бы заметила… Если только… – Никак виновато опустила голову и посмотрела сверху-вниз на свой товар. – Должно быть, вы про тех остронцев, что живут за мостом? Да-да-да! Вы точно имели ввиду их!

– И снова мимо, – с усмешкой ответил Дракон. – Такие-же тенно как мы сами. Их отряд был неподалёку, и откликнулся на запрос Конзу.

– А, поняла! Вот как вот-этот вот? – она ткнула пальцем куда-то за спину Дракону. – Бзз-зз-зт! Покажите им вдвоём!

Дракон обернулся, и неизвестно когда к их разговору успел присоединиться Вольт. Теперь он прямо искрил от нетерпения. В руках он держат К-драйв, который тоже искрил. Может даже тоже от нетерпения.

– Хорошие новости от Конзу? – спросил его Дракон.

– Да. Уже можно выходить, так он сказал! Ещё что-то сказал про ранний ланч, но я прослушал.

Накак спрыгнула с прилавка и отряхнулась

– Ох, вы уже идёте? Если вам удастся разобраться с гулями и вернуть посетителей в наш город, то в моём скромном магазинчике для вас будет особо-особо-специальная скидка! Сорок процентов. Это даже дешевле, чем для своих. Слово Накак!

Вольт не стал дожидаться, и закинув искривший К-драйв подмышку умчался обратно к воротам. Но Дракон медлил уходить, не сводя взгляда со скульптур на прилавке.

– Скажи, Накак, а как такой предприимчивой маленькой девочке удалось заполучить в свои руки настолько хороший товар?

– А это … А это мой маленький секрет, – рассмеялась она. – И не забудьте: Распродажа Судного Дня. Успей купить, пока мы не выбросили всё в море!

Дракон улыбнулся.

– И ещё, – девочка скромно опустила глаза, – обязательно расскажите друзьям, хорошо? Для тенно сегодня целый день будет особо-специальная скидка!

Знакомство

Равнины Эйдолона приветствовали Когтей своей тихой, сдержанной красотой. По обе стороны от золочёных ворот, вдаль тянулись синие, сливавшиеся с чистым голубым небом, сдерживающие поля, формировавшие границы долины, и удерживавшие внутри то существо, что дало эти равнинам своё название: Эйдолонского Тералиста. В воздухе витала утренняя свежесть, вокруг приветливо свистели какие-то мелкие птички, а первые лучи восхода играли на глади озера, видневшегося вдали. Издалека эхом разнеслась пулевая очередь, и вскоре из-за небольшого леса к западу показалась спугнутая стайка кондоков. Ничего не напоминало об угрозе гулей.

Не успел Дракон сделать и пары шагов от ворот, как тут же зазвонил его коммуникатор. “Неизвестный контакт” – отобразилось на голографической панели.

– Седьмая на связи. – Затрещал в ушах бойкий женский голос, стоило Дракону только открыть голосовой канал. – Так это вы те guns for hire,^[1] которых подыскал нам в помощь Конзу? Вот и отлично! – протараторила она, не позволяя Дракону вставить и слова. – Надеюсь вы в хорошей форме, потому что этой полуживой мерзости здесь столько развелось, что вдвоём нам и за день не управится. Конзу, полагаю, передал вам координаты первого могильника, как я его просила? – Она наконец остановилась, ожидая от Дракона ответа.

– Да, он передал нам… – успел вставить Дракон, прежде чем самоуверенный голос снова его прервал.

– Splendid.^[2] Очень, очень хорошо. Значит встретимся там. Координаты остальных могильников у моего компаньона, на этот счёт можете не беспокоиться. Хотя наш страж Серебряной Рощи и обещал сегодня припоздниться. Ну да ничего. Его потеря. Начнём зачищать втроём. Седьмая, конец связи, – прозвучало из коммуникатора, и вслед за этим голосовой канал свернулся, не теряя и секунды.

– Да хоть Восьмая!.. – огрызнулся Дракон, глядя на экран завершённого звонка.

– Но, с другой стороны, если люди толковые – это упростит нашу задачу. Как ты считаешь? – окликнул он Вольта.

Новобранец по-прежнему стоял в раскрытых воротах, не давая тем закрыться. Он раскинул руки в стороны, пытаясь балансировать на своём К-драйве, но стоило Дракону его отвлечь, как Вольт тут же потерял равновесие и навернулся с доски на землю.

– И правильно. Никак ты не считаешь...

– Да я что? Я ничего, – проскулил Вольт отряхнувшись, и пинком отправил доску в сохранность Цетусовских ворот. – Я и так бегать быстро могу, если придётся.

“Наше додзё того и гляди отдадут с молотка, если не поторопиться, а этот только на метле кривляться горазд… И какая нелёгкая понесла его за мною в след? Попадётся ведь под пулю, а мне за его шкуру перед остальными объясняйся...” – Дракон мотнул головой, отгоняя дурные мысли прочь, и, развернув голографическую карты направился к отмеченной местным указателем точке рандеву.

Кем были те незнакомцы, которых подыскал им Конзу (или – как выразилась самоуверенная Седьмая – для которых Конзу подыскал их самих) Дракон решить затруднялся. За несколько лет во главе клана, он успел привыкнуть к установленной Советом клановой структуре: к заранее разведанным миссиям и организованным после брифинга отрядам. И теперь, когда он вынужден был работать бок о бок с совершенно случайными тенно – о которых неизвестно было ничего, кроме того, что те, очевидно, где-то на Равнинах разбили свою базу – в голове у ветерана сплошь крутились одни только наихудшие варианты событий. Он слишком привык тащить на своей спине беззащитных младенцев, которыми временами казалась добрая половина Когтей, чтобы поверить, что где-то там могут существовать такие же как и он сам, закалённые боями бойцы.

Дракон машинально ориентировался по карте, погрузившись в свои угрюмые думы. Вольт же наоборот не держал в голове лишних мыслей и следовал за гордо выправленной спиной своего варлорда, то и дело оглядываясь по сторонам. Местность вокруг была усыпана напоминаниями войны с Владеющими Разумом. Прямо подле ворот им пришлось обогнуть вставшие на пути кости огромного дрона Владеющих, судя по размеру, класса Перехватчика, а когда они подошли к озеру Гара, над его гладью высился куда больший безжизненный скелет – поверженный и рухнувший на землю Материнский Корабль. На другом берегу пестрил лагерь новых завоевателей равнин – гринирского подразделения Бивня. Но рассмотреть их получше Вольту не удалось, поскольку добравшись до берега озера, Дракон резко повернул на восток, и они ещё сколько-то времени шли руслом вытекавшей из озера речушки, пока не перешли вброд и стали взбираться вверх по крутой пойме.

Вдруг Дракон резко остановился.

– Слышишь это? – спросил он новобранца.

– Слышу что?

Будто в ответ на его вопрос, из-за гребня холма раздался отвратительный вой, который просто не мог принадлежать живому существу. Вой быстро заглох, сменившись лязгом стали, и чавканьем рвущейся плоти.

– Гули. Первый могильник неподалёку, – заметил Дракон. – Поднялись из могил, и теперь атакуют всё, что только осмелится встать на их пути. Нам лучше поспешить.

Дракон прибавил ходу, и Вольт трусил за ним, но, прежде чем они добрались до гребня холма, звуки битвы на той стороне сами-собой утихли.

Взрыхлённый могильник гулей, как подсказывал маркер на карте, располагался на широком плато прямо перед предгорьями. Гули лежали кучками мёртвых, умерщвлённых во второй раз уродливых тел. Между ними стоял их укротитель – но вместо эксцентричной дамы, Седьмой, которую ожидал встретить Дракон, на поле брани стоял незнакомый оберон. Он переводил дух после схватки, воткнув в землю своё оружие. Изящная двухклинковая алебарда блестела своим золотом в свете утреннего солнца. Сам незнакомец выглядел столь же причудливо, как его, выкованное по чертежам Орокин оружие. Его обмундирование напоминало что-то среднее между боевой кирасой и платьем с длинными полами, спускавшимися много ниже колен. Материал доспеха был Дракону незнаком, наручи и наголенники казались переросшими, живыми ветвями, а нагрудник – выбеленным временем и местами поросшим зеленью бугорчатым древесным стволом.

Незнакомец оправил полы своей мантии, стряхнув с неё обледеневшие потроха, и обернулся на Когтей. Дракон толкнул за плечо Вольта и пошёл навстречу незнакомцу.

– Нам нужно поспешить, пока всю работу не сделали за нас, – сказал он новобранцу достаточно громко, чтобы незнакомец расслышал его слова. – Если Конзу узнает, то лишит нас премиальных.

Оберон вытянулся, балансируя на тонких оленьих копытцах, и приветливо помахал Когтям белёсой дубовой рукой.

– От Конзу путь держите? – спросил он Когтей, когда те подошли ближе. – Что ж я рад, что нашлись люди, готовые помочь Остронцам.

– Готовые, но не задаром. Вы, надеюсь, не станете нам в нашем деле мешать? – покосился на него Дракон.

Оберон усмехнулся и покачал головой, указав на видневшиеся всюду в сторону горы взрыхлённые могильники

– Осмотритесь вокруг, здесь вдоволь на всех. Даже Седьмая, не смотря на все свои амбиции, решилась подыскать нам подмогу.

Воль высунулся из-за драконьей спины.

– Седьмая? Это ведь…

Ветеран не позволил ему договорить, шагнув вперёд к незнакомцу.

– Дракон, лидер Когтей Феникса, к вашим услугам. Зелёный выскочка за моей спиной просил, чтобы его называли Громом. Удовлетворить его тщеславие или нет – решать вам.

– Будем знакомы, – оберон протянул им свою сучковатую руку. – Меня зовут Мох.

– Мох? – удивлённо переспросил его Дракон.

– Да ну ладно? А если правда, то как звать? – снова высунулся Воль из-за его спины.

– Имя, которым меня называли когда-то, более не имеет никакого значения. Теперь я – Мох – это всё, что осталось от Серебряной Рощи…

Донёсшийся вблизи вой Гулей не дал ему договорить. Мох выдернул из земли клинок своей золотой алебарды, и развернулся к следующему могильнику, призывая когтей делать то же самое.

Дракон и Вольт последовали за ним.

– Значит вы из Когтей? – спросил он их дорогой. – Как тесен мир. Я слышал, дела у вас идут на поправку?

– Да, можно и так сказать, – ответил хрома, расчехляя Оптикор. – Получим от Конзу деньги, когда разберёмся с этой мерзостью, и тогда наконец расплатимся с долгами.

– В таком случае не будем терять ни секунды, – Мох ускорил шаг, ловко мельтеша среди травы тонкими копытцами. – И можете не беспокоиться об их когтях и хладном дыхании. Пока я рядом, силы природы укрепят ваше тело и дух.

Услышав эти слова, Дракон только отмахнулся, но когда через пять минут они нашли себя в самом центре могильника, окружённые вырывшимися из-под земли гулями, Дракон увидел, что именно их новый соратник имел ввиду.

Несколько гулей, находившихся позади остальной стаи, раскручивали в гнилых руках крюки на тонких цепях, подобно вездесущим Скорпионам гринир. Но прежде, чем их путы долетели до группы, крюки запутались в появившихся из неоткуда кореньях и папоротнике. Дракон усмехнулся: “Природная магия!” – вот почему их новый знакомый так чудаковато выглядел. Чем дольше Мох сражался, тем больше могильник покрывался порослью, стелившийся по земле от его оленьих копыт, и сковывающей гулей, одновременно не позволяя новым до конца подняться из-под земли. Роя рыхлую землю стальными когтями, чудовища поднимались из могилы наполовину, но коренья и лианы тут же оплетали их тела, после чего один умело поставленный удар Ортоса лишал их остатков жизненных сил.

Когда с могильником было покончено, Мох выпустил из рук свою алебарду, и, низко наклонившись, отозвал природную поросль обратно в земные глубины, благословляя всю землю вокруг.

Дракон наблюдал за ритуалом, прищурив под забралом глаза.

– Никогда не видел ничего подобного. Где вы научились управлять природой?

– Не столько “где”, сколько “когда”, – Мох поднялся и отряхнул полы мантии. – В Серебряной Роще, столетия назад. Я умел исцелять и укреплять, однако эти навыки не помогли защитить мне самое дорогое, что у меня только было. Роща пала и была сожжена дотла.

– Если это дело рук гринир, то клянусь честью Когтей Феникса, мы отомстим им!

– Что вы, – покачал он рогатой головой. – Как я уже говорил, это было случилось это случилось ещё до Старой Войны. Я давно примирился со своей утратой.

– Разве вы не за этим сражаетесь?

– Вовсе нет. Гули угрожают Цетусу – людям которые мне дороги – поэтому нам нужно покончить с могильниками как можно скорее. А месть ни к чему хорошему не приводит, лишь только повторяя порочный круг. Держите её подальше от ваших сердец, и когда-нибудь вы будете благодарны моему совету.

Восхождение

Дракон поторапливал их небольшую группу не терять времени зря, сражаться быстрее и вообще сделать всё возможное, чтобы покончить с Гулями как можно скорее: “Иначе Одиссею продадут с молотка, опоздаем на час и будем сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь!” – но три зачищенных могильника спустя, он и сам уже был не прочь остановиться на перерыв. Гули же, как на зло, не позволяли этого сделать. Как только троица заканчивала с одним из капищ, выводок следующего могильника сразу же находил их, и стремглав мчался в их сторону, чтобы утащить под землю.

Вольт из последних сил размахивал Когакке, которые на мёртвой, окостенелой плоти оставляли разве что безвредные вмятины. Дракон разрубал гнилые туши надвое, благодаря при этом всех богов, за то, что догадался взять с собой Грэм – Оптикор хотя и валил нечисть наповал, но после первых пары выстрелов, использовать его в хаосе боя было невозможно. Мох управлялся с лёгкой золотой алебардой своими одеревеневшими руками, казалось, не зная усталости. Их новый соратник отчего-то напомнил ветерану Одиночку. Та тоже в бою не теряла выносливость, а напротив, чем дольше тянулся бой – называя это Гневом – только получала всё новые и новые силы. Если бы она не унесла свои секреты в могилу, возможно, её навыки оказались бы сейчас полезны.

Но из-за неё-то, из-за проваленного Арбитража и последовавшего за ним недоверием Совета, Когтям и пришлось заложить Одиссею.

Вольт отпрыгнул в сторону, от нагнавшего их Гуля-альфу. Тот зацепился ногами за коренья, кубарем рухнул на землю и получил точный смертоносный удар Ортосом промеж бронированных пластин на спине.

– Дракон, смотри, – Вольт вытянулся, указывая в ту сторону, откуда примчался Альфа.

На горизонте виднелся свежий выводок ещё одного нового могильника.

– Да сколько ж вас тут! – в ярости выкрикнул Дракон.

– Вдоволь на всех, – весело отозвался Мох в ответ. – Я остановлю их, когда подойдут ближе. Ваш шанс для огнестрельного оружия.

Вольт кивнул, и не теряя не секунды развернул перед отрядом электрический щит. Хрома недовольно промычал что-то под нос, и поспешил расчехлить из-за спины Оптикор, кристалл фокусировки которого успел уже покрыться копотью. Сквозь увеличенный орлиным-глазом голографический прицел, он насчитал десятка четыре голов, прежде чем, отстрелив пять из них, потянулся к поясу за новыми энергетическими элементами.

– Хром, патронов не найдётся? – крикнул ему Вольт показывая пустые магазины своих парных Гадюк.

Дракон яростно взглянул на новобранца.

– Я ведь говорил тебе никогда не брать с собой эту мелкокалиберную ересь. От них неудобства больше чем пользы.

– Но у меня ведь эмарка! Триста процентов урона!

– Лучше б был боезапас, – отмахнулся Хрома, и прицелившись, снёс ещё две головы одним удачно поставленным пронзающим лучом.

В их сторону на полной скорости неслось ещё десятка три гнилых отродий.Вольт беспомощно стоял на месте и смотрел на Дракона умоляющими глазами.

– Ладно. На вот держи, – наконец поддался хрома и бросил новобранцу несколько обойм для вторичного оружия. – Всё равно не пользуюсь… Но в первый и последний раз. Понял?

Вольт радостно кивнул и принялся перезаряжать Гадюки.

Волна гулей, тем временем подбиралась всё ближе и ближе. Мох выпустил Ортос из рук, низко припал к земле и поднял на поверхность волну живых кореньев, лоз и разнородной поросли.

– Приближаются к краю Освящённой земли. Ещё с десяток метров и...

Не успели первые коренья добраться до авангарда гулей, как в ушах вдруг зазвенел пронзающий звон, орда гулей пошатнулась и в следующую секунду целиком рассыпалась на груду гнилых частей. Вольт подскочил от неожиданности, а Дракон припал к голографическому прицелу, выискивая на горизонте источник происшествия.

Искал он не там, где нужно было.

– Ммм… Ну вот, Мох, – послышался за их спинами текучий женский голос. – Сам говорил, что припозднишься, and what do we have here?^[3] Залез, как всегда, в самую гущу событий, а мне – как всегда – твою рогатую шкуру спасай.

Хрома развернулся, но тут же остолбенел, найдя прямо за своей спиной атлетичного телосложения незнакомку.

– Седьмая, мастер многих талантов, – представилась она. – Мы разговаривали утром.

Она похлопала Дракона по плечу и, вальяжно ступая между покрывавшей землю поросли, подошла к оберону. По витрувианским кольцам на её костюме, Дракон узнал в ней эквинокс.

– Ну как они в бою, Мох? У тебя было время. Рассмотрел их?

– Компетентные, – коротко ответил оберон. – У обоих есть потенциал.

Дракон наконец отошёл от оцепенения и, приложив кулак к ладони, отдал Седьмой церемониальный полупоклон.

– За помощь спасибо, пускай с этими мы бы и справились сами. Но всё равно, от лица Когтей Феникса, благодарим вас.

Эквинокс удивлённо оглядела их с Вольтом, по-кошачьи склонив голову на бок.

– Когти Феникса! Вот так совпадение! Уж не те ли самые!?

Мох кивнул, подтвердив её догадку, а Дракон в ответ только сердито сложил руки на груди.

– Мы действительно те самые Когти Феникса, о которых нынче знает каждый грязный дхак во вселенной!

– А вы, парни, разве не должны быть сейчас на Юпитере?

Дракон усмехнулся.

– Я ценю эту шутку. Мы действительно должны быть на Юпитере. Вот только нас, как бы это помягче сказать …

– Нас перевели ближе к Сфере Прибыли, – подхватил за ним Вольт.

– Верно. Перевели по вине кого-то, кто даже не посмел принять ответственность за свои действия! – Дракон недовольно покачал головой. – Она должно быть смеётся сейчас над нами на том свете…

– That’s gotta sting,^[4] – пропела Седьмая. – Я слышала дела у вас только начали идти на поправку.

– И чем быстрее закончим здесь, тем быстрее эти дела пойдут в гору, – процедил Дракон сквозь зубы, смотря на эквинокс. – Так что там с гулями?

Седьмая моргнула в ответ.

– Мох, что там с гулями?

Оберон развёл руками и указал на высокий холм невдалеке, скалистая вершина которого отчётливо виднелась на фоне голубого Сдерживающего Поля.

– Следующий могильник там. Однако тот, что мы зачистили только что, был последним в текущем секторе. Теперь можно перевести дух и отдохнуть.

Седьмая взревела от недовольства.

– No way chief!^[5] Я только нагнала вас, а ты уже отдыхать. Идём дальше! Давай!

– Поддерживаю, – добавил Дракон. – Чем быстрее покончим с гулями, тем больше премиальных получим от Конзу.

Мох щёлкнул что-то на голографическом дисплее, и координаты следующего могильника отобразились у всех троих на карте.

Последний могильник располагался по другую сторону высокого скалистого холма, над гребнем которого виднелся краешек голубого Поля Сдерживания, и обойти который стороной не представлялось возможным: гребень тянулся на несколько километров на юг, а к северу переходил в ещё более суровую горную гряду. Нужно было карабкаться. Координаты дразнили обманчиво-коротким расстоянием, но каждый шаг по крутой скалистой местности давался с боем. Из всех четверых, карабкаться лучше всего получалось у Оберона: он оторвался от остальных шагов на двадцать, и с лёгкостью перепрыгивая своими козьими копытцами с камня на камень, искал путь вперёд. Седьмая следила за каждым его шагом и вела по его пути Когтей.

Дракон не отставал за ней.

– Мы когда-то пересекались? – спросил он Эквинокс, когда та остановилась перевести дух. – Вы, похоже, знаете о Когтях Феникса, но вас обоих, я вижу впервые.

– Знаю, но только понаслышке, – отмахнулась Седьмая, рывком двинувшись дальше. – Walls do have ears, you know.^[6]

Она наступила на мелкую ложбинку меж двух больших камней, и пригоршень мелкого камня посыпался ко дну долины вниз по склону.

– Осторожнее с этим уступом, – донеслось спереди. – Здесь местами один только гравий. Один неверный шаг и полетите вниз.

Седьмая ухватилась за отлогий острый булыжник и успешно миновала опасную зону. Дракон, не сдаваясь, следовал за ней.

– Может мы когда-то работали вместе с вашим кланом?

– Кланом!? – рассмеялась Седьмая. – Скажите ещё. Что я, что этот рогатый олень, мы оба сами за себя. Какой там клан!

– Как так не в клане! – удивился Вольт – Разве так можно?.. – новобранец наступил на рыхлый гравий и на секунду потерял равновесие. Дракон схватил его за запястье и втащил на твёрдую землю.

“Даже не думай сорваться на моём дежурстве...” – произнёс он про себя. Однако словам Седьмой он удивился не меньше новобранца.

– По виду вы оба высоких рангов, – сказал он вслух. – Так почему же не в клане?

– Почему! Почему!? – отряхиваясь, повторил за ним Вольт.

Седьмая только усмехнулась в ответ.

– Вы тоже молодцы сюда без Арчвинга явиться, хотя это и клан-тех.

– А для моего таланта, – гордо заявила она немного погодя, – во всей вселенной не сыскать клана подходящего калибра! Ну а Мох…

– Эй, Мох, ты в клан к ним вступить не хочешь? – Прокричала она вперёд, и не дожидаясь ответа снова обернулась к Когтям. – Не, он тоже не хочет. Этот пень вообще из своих альков не выбирается.

– Почти не выбираюсь, – послышалось спереди, и вниз по склону снова понёсся град каменной трухи.

– Точно. Почти не выбирается, – хихикнула Седьмая, разворачиваясь к Когтям. – Кроме как на помощь Цетусу, и может быть ещё за своим драгоценным аятаном, КАЖДЫЙ РАЗ как у Арбитров появится наводка. Он совершенно без ума от этого фарфора. Только услышит об ещё одной сохранившейся скульптуре – сразу подскакивает и мчится на другой край вселенной.

Мох остановился и недовольно покачал головой.

– Скульптуры Аятан хранят воспоминания о минувшем. О временах, когда то, что ныне сломано, было ещё цело. – Он задрал голову кверху и осмотрелся по сторонам. Последний уступ к вершине виднелся уже в десятке шагов впереди. – Нам следует взять левее. С этой стороны один только гравий да щебень.

– Как скажешь, chief. В местной географии ты́ у нас эксперт.

На горе

На вершине горы ждала крайне неприятная находка. Мох, кто добрался туда первым, остановился и безрадостно провёл взглядом по горизонту. Снизу, на фоне голубого эйдолонского Поля Сдерживания, маячившего впереди, его древесная кираса будто загорелась роем синих искр и бликов, когда он вскарабкался на последний уступ. Седьмая ускорила шаг, и вскоре тоже добралась до вершины.

– М-да, парни. Дело дрянь…

– Что там? Что там? – выкрикнул Вольт, карабкаясь вверх изо всех сил. – Ещё могильник?

Мох вздохнул, и сделав несколько шагов назад, развернулся, оглядывая соседнюю горную гряду.

– Картина стоит тысячи слов. Забирайтесь, и поймёте сами.

Дракон сделал последний рывок вверх по каменистому склону, и, ухватившись за край отлогого острого утёса наконец забрался на уступ к Седьмой и оберону.

– М-да… – повторил он за Седьмой. Дело действительно было дрянь.

Голубое силовое поле, тянувшееся с севера на юг неприступной бескрайней стеной, делило плато перед их ногами не две неравные части. На одной стороне был короткий уступ, на который теперь взобрались все четверо, и дальше, вплоть до Поля Сдерживания, простиралось целое каменное поле ничего. А по ту сторону голубой стены – за пределами Равнин Эйдолона – тянулся до самого горизонта самый большой могильник, который только Когтям довелось за сегодня увидеть.

На краю могильника бесцельно шаталась кучка гулей, которые сразу же заметили нарушителей на краю своих земель. Гуль, напоминавший скорпиона, неестественно замахнулся и, не теряя и мгновения, кинул в сторону Когтей крюк на ржавой цепи. Крюк ударился об энергетический барьер и, не в силах пробиться дальше, упал на землю и вернулся к своему хозяину.

Скорпион взвыл в поражении, и зарылся под землю с глаз долой. Два других гуля, толстый и тощий, последовали за ним.

– Да уж, дело дрянь… – повторила Седьмая. – Вот значит откуда это отребье каждый месяц возвращается на Равнины…

– Вероятно, это и впрямь гнездо зла, – подтвердил Мох.

Дракон подошёл к полю и попытался постучать по нему ладонью, но стоило ему попробовать дотронуться, как на его руку воздействовало противодействие равное силе, что он прилагал. Он замахнулся и ударил что было сил, но его кулак точно так же безвредно остановился на месте, полностью лишённый всякой энергии.

– Найти-то могильник нашли, вот только к нему не подобраться, – подытожил он, вернувшись к краю утёса. – Но, с другой стороны, Конзу платит нам только за могильники на Равнинах Эйдолона. А что происходит за пределами Равнин, – он развёл руками, – пускай.

Мох был другого мнения на этот счёт.

– Конзу платит вам за безопасность Цетуса, и ни о какой безопасности не может быть и речи, пока мы не искореним эту нечисть подчистую. Поле Сдерживания работает на полную мощь только под светом звёзд, когда из озёр поднимаются те существа, сдерживать которых оно было рассчитано. Днём же… Днём гулям ничего не стоит подрыться под ним и по-новой заселить опустошённые могильники.

– Да ну прям!

– Я бы здесь, когда его проектировали и устанавливали, – сухо ответил Мох, – Я знаю, о чём говорю.

Точно в подтверждение его словам, троица гулей, которую Дракон спугнул пару минут назад, вырылась на этой стороне, и крюком повалила Вольта с ног на твёрдый каменистый склон.

– Эй! А ну не трогать моих новых друзей! – крикнула гулям Седьмая.

Она развела руки в стороны, и одной только своей силой, заставила тварей пошатнуться. Дракону хватило секундной заминки чтобы расчехлить Оптикор и двумя полузаряженными лучами разнести головы толстому и тощему гулям. Вольт перевернулся на спину и опустошил обоймы обеих Гадюк в скорпиона, разобравшись с последним гулем на этой стороне.

Мох подошёл осмотреть холодные изуродованные тела.

– Судя по тому, как быстро они перебрались на эту сторону, у них, должно быть, под землёй есть целая система глубинных троп. – Оберон спустился на колени и приложил сучковатые пальцы к земле. – Так и есть. В горной породе растительности немного, но тем, что выжили в этих суровых условиях, чувствую, приходится бороться за выживание из-за целого лабиринта ходов гулей.

Дракон сложил руки на груди.

– Отлично. Тогда мы используем эти проходы против них самих! Вот только кому-то нужно вернуться на Цетус, лопаты попросить...

Вольт с воодушевлением подпрыгнул на месте.

– Дракон, а можно я! Можно я сбегаю!

– По счастью в этом нет необходимости. Я могу провести вас на ту сторону. – Оберон поднялся с колен, отряхивая полы мантии, и указал на высившийся в нескольких километрах к северу горный пик. – Недалеко должен быть обходной путь.

Вольт, Дракон и Седьмая вопросительно уставились на своего слишком уж уведомлённого вожатого.

– Как я и говорил, я помогал возводить эту стену. Я знаю один или пару секретных проходов. Однако нам следует поспешить. К вечеру поле усилится, и углубится на сотню метров под землю. Не успеем к закату – придётся ночевать до следующего утра.

Когти и не стали терять ни минуты. Мох, цокая козьими копытцами по суровой каменистой местности привычно вёл группу вперёд, безошибочно прокладывая путь в обход всем преградам, обрывам и кручам что встречались у них на пути. Дракону отчего-то казалось, что оберон не в первый раз карабкается по этим скалам. Вольт оказался на удивление полезным. Он подгонял группу своим ускорением, отчего все четверо проходили метр за два. Дракон только и мог что шагать, поспевая за остальными, и изредка рассматривать горный шпиль впереди сквозь прицел своего Оптикора: чем ближе они подходили к горе, тем отчётливее в самом её основании виднелся едва различимый грот, который вероятно уходил глубоко в чрево земли, и возвращался обратно на поверхность по ту сторону силового поля. На восточной стороне хребта.

Седьмая не умолкала ни на минуту, поддерживая команду своим неуёмным оптимизмом.

– Ну даже если мы и опоздаем. Заночевать на этой стороне – не такая уж и плохая перспектива. Познакомимся поближе, разведём костёр, будем жарить зефирки. Hey Moth, have you brought the marshmallows?^[7]

Оберон и отрицательно покачал головой, не сбавляя шагу.

– Эх! Ну ладно. Тогда пойдёшь за хворостом, а этот, – она ткнула пальцем в толстую драконью шкуру, – разведёт нам огня.

Дракон отшатнулся, не одобряя её шуток.

– Чем быстрее разберёмся с гулями, тем быстрее получим деньги и выкупим Одиссею. Никаких задержек и никаких ночёвок, ясно! Я не позволю, отнять у меня мой корабль!

К неожиданности Когтей, Мох принял его сторону.

– Я поддерживаю нашего нового знакомого. Для меня, эти места возвращают слишком много нежеланных воспоминаний. Чем быстрее покончим с гулями и вернёмся назад, тем лучше будет для всех нас.

– Whatever you say, chief,^[8] – пожала плечами Седьмая.

Даже не смотря на умелого провожатого и на подмогу Вольта, путь по суровым предгорьям отнял у Когтей несколько часов. Солнце, которое поначалу светило сквозь голубое силовое поле с востока и мириадами голубых бликов разливалось на каждом булыжнике вокруг, теперь поднялось к зениту и палило вертикально вниз. Казалось, оно теперь было так близко к земле, что ещё один-два шага вперёд и можно будет дотянуться до него рукой. Однако сколько бы отряд не продолжал подниматься, солнце всё также обманчиво висело над головой в нескольких шагах.

Горный шпиль высился впереди огромной махиной. Поле Сдерживания, которое карабкалась вверх по его западному склону, позволяло оценить весь масштаб картины: вблизи оно возвышалось над землёй на добрую сотню метров, тогда как там, на самом верху горы, прежде чем затеряться в облаках, оно казалось совсем крохотным, размером с перекрестье в центре прицела драконьего Оптикора, которым тот пользовался на манер бинокля.

Небольшой же тёмный грот в предгорьях только продолжал уменьшаться. Когда они подошли достаточно близком, вход в пещеру оказался всего десяток метров в ширину и половину того в высоту, а чёрная как смоль пещера, уводившая в глубину горы, точно чёрная дыра поглощал весь попавший в него свет, не выпуская ничего обратно.

– Эхо! – выкрикнул Вольт шагнув вперёд к пещере.

“Эхо! – Эхо. – Эхо… – эхо” – отозвалось из темноты, вторя его голосу.

Мох вышел вперёд, потрепал мальца по плечу и попросил подождать всех на этом месте пару минут. Он приблизился к самому краю, где начиналась чёрная темнота, спустился на колени, сел на холодный каменный пол и сложил ладони треугольником перед рогатой головой.

– О, благословенные своды, разрешите этим чужакам пройти сквозь ваши альковы в безопасности.

Седьмая махнула рукой и подошла к нему поближе.

– Расслабься, Мох. Это всего лишь груда камней, а не священные леса из твоих рассказов.

– На наше счастье это действительно не Серебряная Роща, – шёпотом проропотал он в ответ. – Иначе, как последний её Страж, я должен был бы пожертвовать жизнью, но не впустить другие варфрэймы на священные земли...

– Во имя воды и неба, – продолжил он, – во имя святой империи Орокин, что принесла этому месту погибель, позвольте мне провести этих чужаков, безвредно миновав ваши защиты.

Темнота в чреве пещеры будто бы внемлила его словам и начала расступаться.

– Это всё же был мой дом… – чуть слышно добавил Мох, поднимаясь с колен.

После этой молитвы темнота расступилась, и первые за долгие столетья солнечные лучи брызнули внутрь пещеры. Когти подошли ближе, однако идти дальше никто кроме Моха не решался. Даже без неестественного мрака, им понадобился бы как минимум мощный фонарь, чтобы не расшибиться, спускаясь по отлогому склону вниз.

Теперь, однако, можно было увидеть что находилось внутри. Прямо рядом со входом располагалась небольшая, вдолбленная в горную породу альковка, в глубине которой виднелся едва пульсирующий светом золотой артефакт. По размеру он напоминал Ключ Бездны, однако по форме и предназначению являлся полной им противоположностью.

Над ним склонилась огромная человекоподобная статуя, вырезанная прямо из скалы. Разобрать что или кого она изображала более было невозможно: цепкий сероватый плющ, разросшийся всюду у входа в пещеру, скрывал как мелкие, детали, так и очертания тела. Только часть головы, и вырезанный на ней символ, вторивший форме золотого ключа по-прежнему можно было разобрать.

Мох нырнул в альков и взял золотой артефакт. Оказавшись в его руках, ключ стал испускать тусклый, но всё же отгонявший темноту свет.

Когти по-прежнему в нерешимости стояли у входа в пещеру.

– А гулей там нет? – спросил Вольт, указывая на полутёмный тоннель, уводивший вглубь горы.

– Нет. Не должно быть. Они обходят это место стороной, – сухо ответил Мох. – А теперь, не будем больше терять времени зря. Если задержимся слишком долго и опоздаем к закату обратно – проведём всю ночь, запертыми на окраинах Равнин.

Под горой

Мох вёл группу по тёмным коридорам пещер, держа золотой артефакт на вытянутой руке. Любопытное устройство эпохи Орокин потребляло его щиты, взамен испуская блёклый свет, точно фонарь, готовый потухнуть в любую секунду. Дракон, Вольт и Седьмая следовали за обероном по пятам, стараясь не отставать ни на шаг, только бы не остаться наедине с клубящейся по углам кромешной тьмой.

Тусклый свет фонаря позволял разобрать очертания не дальше чем на дюжину шагов, но чем глубже они опускались под гору, тем меньше проход походил на естественную пещеру, и больше – на переросший, ветхий коридор. Под ногами плелись здоровые корни, пробившие стены с одной стороны, стелющиеся поперёк прохода, и исчезающие противоположной. Иногда туннель расступался в развилку, и в темноту уводили такие же переросшие коридоры. Иногда, за развилками, в блёклом свете фонаря, можно было разобрать оружейные стойки, ютившие напоминающие Ортос алебарды, лезвия которых почернели от времени; иногда, за развилкой были огромные, пустые, переросшие хрустальными деревьями залы, по очертаниям чем-то напоминавшие чертоги Башен Орокин, но находившиеся в состоянии куда более худшем, чем даже Руины. Иногда в темноте можно было разобрать нетронутые временем статуи, которые, судя по орнаментам, когда-то были украшены золотом, от которого теперь не осталось и следа.

– Что это было за место? – спросил Дракон после минутного раздумья. Что-то подсказывало ему, что история будет не из весёлых.

– Смотровой пост Серебряной Рощи, – сухо ответил Мох. – Когда я служил здесь, эти холлы были глазами, ушами и щитом священных Лесов. Они же стали первым, что приняло удар воинов Дакс, когда те решили покончить с Рощей.

– Звучит точно бой был неравным.

– Да. Так и было. Они прорвались сквозь наши ряды как раскалённый клинок прожигает заражённую плоть. Я – единственный кто пережил тот день. А когда Даксы добрались до Священных земель, я стал единственным, что осталось ото всей Серебряной рощи. Империя пала пару десятилетий спустя. Говорят, враг твоего врага – твой друг, но Владеющие Разумом – исключение из правил. Они не тронули эти опустевшие залы, однако поселениям неподалёку повезло куда меньше. Даже из воинов Дакс выжили только те, кто спасся бегством... Выжили только те, кто не пожелал встречаться с этим врагом лицом к лицу. Но я не был частью ни тех, ни других – я был стражем, которому нечего больше было защищать. Вскоре после падения империи эти священные залы стали целью мародёров. Боюсь, что могильник, который нам предстоит зачистить – это моих рук дело.

– Мародёров значит... – Вольту стало не по себе от этой мысли. – Остронецев?

– Вовсе нет. Унум быстро взяла их под своё крыло. Она знала не направлять своих птенцов полей туда, где их поджидала неминуемая смерть. Легионы гринир, с другой стороны… Они зверь совсем другой породы.

– Кто такая Унум?

– Ныне – это покровительница Цетуса, которая, однако, не всегда была столь гостеприимной. Она никогда не покидала своей золотой башни. А может, она сама и есть эта башня. Наши отношения никогда не были столь дружескими, чтобы делиться секретами за чашкой чая. – Мох почесал козью бородку, вдруг поймав себя на неожиданной мысли. – Как же всё-таки сильно время меняет мир! Когда-то она была моим заклятым врагом, но теперь – она лишь такой же реликт ушедших времён как и я сам. Она заботится о своих Остронцах, а Остронцы – это единственные миролюбивые существа в округе. Закат империи сближает тех, кому довелось его пережить. Интересный побочный эффект.

Мох вздохнул, после долгой паузы.

– Но на этом достаточно историй на сегодня. Мы почти уже на той стороне горы.

Седьмая хихикнула, развернувшись к Когтям, её смех эхом прокатился по тоннелю.

– Лучше не позволять ему разговориться, you know,^[9] иначе старика больше не остановить со своими рассказами.

– Всё лучше, чем идти молча, – пожал плечами Дракон.

– Na-a-a-a-ah,^[10] вы его не знаете. Он и в молчании великий мастер. Бывает заглянешь в его убежище, которое он, к слову сказать, абсолютно не покидает…

– Почти не покидаю, – прервав Седьмую на полуслове, возразил Мох.

– Верно-верно, почти не покидаешь, – пропела эквинокс. – Иной раз придёшь к нему, а он сидит-молчит часами как пень. Того и гляди корнями в землю врастёт. А заглянешь на следующий – его как будто подменили. Получил наводку от Арбитров и на радостях тащит меня с собою на другой конец Системы. Редкий фарфор – говорит – того стоит.

– Что я могу сказать, – пожал плечами оберон, – Аятанские скульптуры действительно стоят того. Они хранят в себе воспоминания о ушедшей золотой эпохе, воспоминания о мире без войны. Воспоминания о мире, в котором была цела Серебряная Роща…

– Вооот. И вот он снова взялся за старую пластинку… – заключила Седьмая, снова разворачиваясь к Когтям – Только не спрашивайте его о Новой Локе, хорошо? Тогда начнёт трещать – до утра не остановим.

Услышав о скульптурах Аятан, Вольт приободрился, выбежал вперёд и принялся размахивая руками и бесцельно подпрыгивая при каждом шагу, изображая Накак. Дракону эти кривляния пришлись не по духу, но, прежде чем он успел вмешаться, Вольта остановила местная переросшая архитектура. Почёсывая ушибленную макушку Вольт, вернулся в хвост отряда.

– Арбитражи значит? – сказал вслух Дракон. – Зачем же ходить так далеко, когда эти скульптуры вон, у вас под носом продаются?

– Неужели? – донёсся спереди заинтересованный голос.

Вольт снова радостно выскочил из-за драконьей спины.

– Распродажа Судного Дня! Успей купить, пока не утопили весь товар!

Он снова беззаботно подпрыгнул, но на этот раз Дракон схватил его за руку и, окатив суровым взглядом, вернул новобранца на своё место.

“Кончай обезьянничать перед старшими по рангу,” – почти различимо говорил этот взгляд.

Мох, однако, об услышанном был совершенно другого мнения.

– Распродажа судного дня? – с интересом повторил он за Вольтом. – Это не Накак ли, случаем, устраивает?

– В точку, – ответил Дракон.

– Даже скидку обещала, если гулей выдворим, – пискнул Вольт.

Седьмая вдруг остановилась на месте как вкопанная.

– Погоди-ка, Накак!? Продаёт скульптуры!!? – уязвлённо воскликнула она. – Son of a…!^[11] Мох, я же говорила, что это была она! А ты мне...

– Оставь это, – донёсся спереди спокойный сухой голос. – В тех скульптурах не было того, что я искал. Их пропажа меня действительно не огорчила. А Накак всегда была предприимчивым ребёнком. Если она нашла применение тому, что иначе имело нулевую ценность, я только рад за неё.

Седьмая вскинула руки к верху и сдвинулась с места, прибавив шагу.

– Whatever you say, old goat…^[12] Но когда Я увижу её в следующий раз… – прошипела она, прибавив ходу. – Когда я увижу её в следующий раз...

Седьмая так и не закончила угрозы и оберон пропустил её вперёд. Заметив на себе вопросительные взгляды Когтей, он на секунду остановился.

– Если вы встретите Накак на обратном пути, передайте ей, что я одобряю эту распродажу. Я уверен, что чем бы она не занималась, она делает это на благо своих людей.

– Благо для них будет, когда мы покончим с гулями! – донёсся спереди недовольный голос эквинокс. – Так что чоп-чоп!

– И правда. Мы почти уже пришли.

Мох не обманул. Минут через пять на другой стороне тоннеля показался едва различимый свет, и ещё через пять все четверо выбрались из тёмных тесных катакомб на просторные предгорья. Свежий, холодный ветер и косые солнечные лучи медленно ползущего к горизонту солнца приветствовали их на этой стороне горы, однако кроме природы их приветствовал ещё и огромный могильник, который вблизи выглядел едва ли не больше, чем казался из-за той стороны стены.

Гули не дали когтям даже и передохнуть. Стоило отряду ступить из пещеры, как отродья, что паслись на окраине могильника, тут же учуяли их запах и, взревев громким, отвратительным рёвом, ринулись выпроваживать со своей территории незваных гостей. За первой партией из-под земли поднялись новые отродья. И новые. И новые… Вскоре всё плато до самого горизонта было покрыто морем живых гниющих туш.

Этот могильник был больше даже, чем все предыдущие взятые вместе. Паводку живой плоти не было конца и края. К счастью для Когтей, в их отряде нашлись свои козыри в рукаве. Седьмая держалась позади остальных, и на каждую дюжину гулей, что убивали Дракон, Мох и Вольт, эквинокс, по щелчку пальцев, разрывала на куски вдвое большее количество отродий. Она утраивала силы отряда, однако даже её мощи было недостаточно: сколько бы тварей они не убивали, место поверженных занимали всё новые и новые.

Труднее всего приходилось Вольту, который едва успевал перезаряжаться, с переменным успехом выпуская по целой обойме в нового, подобравшегося слишком близко мертвяка.

– Дракон, патронов не найдётся?

– В первый и последний раз. Помнишь? – с усмешкой бросил ему ветеран вместо патронов.

– Да нет, я же не про Гадюки. Смотри, теперь у меня и на винтовку патронов нет!

Седьмая хлопнула его по плечу.

– На вот, возьми это, – она всунула новобранцу в руки изящную винтовку со здоровым цилиндрическим глушителем на конце ствола. – Этой крошке патроны не нужны. Like at all!^[13] Но только не дави на курок слишком часто. Перегреется.

Вольт кивнул, и, первым делом, даже не удосужившись прицелиться надавил на курок что было сил. Винтовка в его руках пыхнула негромким звуком, и выплюнула из ствола широкую плазменную волну, которая задела несколько отродий и прожгла как ржавую броню, так и то, что этой броне положено было защищать.

Дракон неодобрительно покачал головой, глядя на Седьмую.

– Не нужно его с мелких рангов к вундервафлям приучать. Вы сами-то как теперь без оружия будете сражаться?

В ответ Седьмая щёлкнула пальцами, и пара гулей, что корчились от боли после выстрела её винтовки, замертво упали на землю вместе с двумя десятками других тварей неподалёку

– Мне оружие и не нужно. Вы, ребята, так резво справляетесь, что я только и успеваю ауры перекастовывать. – Дракон только отмахнулся в ответ и, припав к прицелу, начал отстреливать маячивших вдалеке гулей. – Продолжайте в том же духе, и мы не то что к вечеру, к обеду управимся!

– Тем лучше, – буркнул Дракон, закатив глаза, наблюдая как Вольт выбежал навстречу новой волне тварей, безостановочно паля из новой игрушки в своих руках.

Вдруг за их спинами, со стороны могильника которую все уже считали зачищенной, донёсся громкий кровожадный рёв.

– Нас обходят! – твёрдо выкрикнул Мох, указывая на новую партию гулей показавшуюся с противоположной стороны. – Если позволим зажать себя в тиски – живым не выберется никто.

– Принято, шеф! – радостно пропела Седьмая. – Эй, парень с большой пушкой, – крикнула она Дракону, – прореди-ка их ряды, а я добью!

– С радостью… – протянул он, заряжая выстрел Оптикора.

– И ты, малой, тоже давай помоги ему! – выкрикнула она, пытаясь найти глазами Вольта. – Если свинтить глушитель, то винтовка перейдёт в дальнобойный режим.

Вольт не отвечал, его не было поблизости и помощи от него не последовало. Дракон отстрелял магазин Оптикора, и, перезаряжаясь, оглянулся на подступи к тёмной пещере, из которой они вышли к могильнику. Там его не оказалось.

– Вольт! Куда делся! А ну, ноги в руки, и делай как старшие по рангу говорят!

Ответа не последовало. Новобранец не откликался.

Гули приблизились на два десятка шагов, Седьмая щёлкнула пальцами, и целая волна, что обходила их с тыла, рассыпалась на мелкие куски. Поток гулей с изначального направления тоже ослаб, словно их становилось меньше, или словно они переменили цель своей атаки.

– Вольт! – снова крикнул Дракон, но вновь не получил ответа.

– О, нет… – коротко пророкотал Мох, указывая на воронку гулей, топчущихся в сотне метров. – Ваш паренёк решил играть в героя, и угодил в ловушку! Нам лучше поспешить, пока отребье не утащило его под землю.

Дракон выругался, взглянув на панель состояния отряда.

– Критическое состояние! Истекает кровью! – он взревел от ярости, бросил Оптикор на землю и выхватил Грэм из-за спины. – Никто не умрёт на моём дозоре! Не позволю!

Дракон ринулся в самую гущу гулей, даже не задумываясь чем это может обернуться. Нужно было действовать, и действовать нужно было сейчас. Оказавшись в окружении, однако, он ощутил на собственной шкуре, как именно гулям удалось так быстро сразить новобранца. Размахивая громадным мечом точно разъярённый бык, он прорезал себе путь в око урагана туда, где карта показывала последнее расположение истекающего кровью Вольта. Но несмотря на всю ту ярость, которая усиливала каждый его удар и движение, несмотря на тонны брони его непробиваемой драконьей шкуры, и несмотря на стальную целеустремлённость ветерана, гули скоро его окружили со всех сторон, стиснули так, что нельзя было больше ни протолкнуться, ни размахнуться, схватили десятками ржавых когтей и повалили на землю.

– Так просто меня не одолеть! – взревел Дракон, сбрасывая бронированную шкуру, за которую уцепились когти.

Драконья шкура, отцепившись от хозяина, тут же ожила, взревела оглушающим спектральным воплем, и, взмахнув крыльями, раскидала ближестоящих гулей в стороны. Дракон поднялся на ноги и замахнулся для круговой атаки и разрубил с десяток, но стены гниющего мяса тотчас снова стиснулись, и снова задавили его. Оказавшись без своей бронированной шкуры, Дракон взревел от пронизывающей боли, которую теперь причиняли ржавые тупые когти. Его снова повалили и снова прижали к земле. На этот раз окончательно.

– Не трогать. Моих. Новых. Друзей! – донёсся откуда-то разъярённый голос Седьмой, и в следующую секунду земля содрогнулась от мощи, которую она выплеснула наружу.

Гули, прижавшие Дракона когтями, разом поникли. Они больше не удерживали его, но своим весом по-прежнему придавливали его к земле. Ветеран собрал силы в кулак и вынырнул из-под груды гулей на поверхность.

Он оглянулся по сторонам. Ничего вокруг больше не двигалось. Гули безжизненно лежали на земле бескрайним морем мёртвым туш. Где-то посреди этого моря стояла Седьмая, обессиленно согнувшись надвое, и пыталась отдышаться. Груда тел неподалёку зашевелилась, и тут же разлетелась, раскидывая во все стороны потроха, со спектральным рёвом вынырнула на поверхность драконья шкура.

Мох запрыгнул на груду туш и, торопливо перебирая своими козьими копытцами, приблизился к ветерану Когтей.

– Не время кондоков считать. Ваш молодой человек по-прежнему истекает кровью.

Дракон кивнул и выбрался из-под груды разорванных на куски туш. Бронированный доспех вернулся ему на плечи. Ориентируясь по карте, вдвоём они быстро добрались до маркера Вольта, и Дракон, разгребая руками изуродованные туши гулей вытащил тело новобранца на поверхность. Вольт едва дышал, и обеими руками удерживал винтовку с здоровенным глушителем мертвецкой хваткой. Всё его тело было залито студёной чёрной кровью. Принадлежавшей убитым гулям, к облегчению. Но пластинчатый доспех на его груди был разорван надвое, и под пробоиной виднелась глубокая рваная рана, из тех, с которыми долго не живут.

Дракон в отчаянии ударил кулаком по первой подвернувшейся под руку гниющей туше.

– Не углядел… Да что же… – С отвратительным чавкающим звуком он снова ударил по убитому гулю, размозжив тому черепушку. – Если Одиночка сама нарывалась на проблемы, то этот… Какой, к чёрту, из меня лидер, когда даже защитить никого не могу!

Мох шагнул ближе, и с сочувствием положил руку ему на плечо.

– Позволь? – спросил он.

Дракон пробурчал что-то неразборчивое и махнул рукой. Под бронированным забралом прокатилась скупая слеза безысходности. Оберон склонился над телом новобранца, приложил пару своих сучковатых пальцев тому ко лбу, Вольт вдруг вздрогнул всем телом и пришёл в сознание.

– Ка-апитан? – прохрипел он, с трудом оглядываясь по сторонам.

Он выпустил из рук винтовку и протянул дрожащую руку вверх точно пытался что-то нащупать в воздухе. Дракон зажал его ладонь в две свои, широкие, и склонился к нему вместе с обероном.

– Как мы … почему … что я… – оправляясь от контузии бормотал Вольт. Он приподнял голову и вдруг увидел рану на своей груди. Он надавил неё кончиками пальцев, но не ощутив от боли даже собственного прикосновения быстро отпрянул. За кончиками его пальцев потянулись ниточки чёрной как смола вязкой жидкости.

Вольт вопросительно посмотрел на свою дрожащую ладонь, медленно поворачивая её, так что чёрная кровь заблестела на солнце. “Это моё?” – говорил его растерянный взгляд. Он набрал в грудь воздуха, чтобы сказать что-то вслух, но стоило ему это сделать, как глубокая рана под нагрудником засвистела, всасывая воздух в пробитую грудь.

– Что!.. Я… я умру? – прохрипел он, вдруг осознав что произошло. – Как так… ка… капитан?

Дракон поник плечами, сильнее стиснув его дрожавшую руку в своих.

– Что я только скажу остальным, когда мы выкупим Одиссею… – Дракон вздохнул, закрыв глаза. Единственное, что крутилось теперь в его голове – это его первое знакомство с новобранцем, когда Вольт присоединился к Когтям Феникса.

“А я стану таким же сильным как вы?” – спрашивал его наивный зелёный новичок.

“Разумеется, – с полной уверенностью отвечал ему Дракон. – Будешь делать что говорят, и уже к концу года станешь ходить на одни миссии с нами!”

– Неуберёг…

Седьмая, преодолевая усталость, доковыляла к ним и перевела дух.

– Мох, кончай уже быть старым козлом. Скажи уже им, – устало произнесла она. – На мальце, вон, совсем лица нет, точно и впрямь помирать собрался.

Дракон встрепенулся и вопросительно уставился на эквинокс и оберона.

– Боюсь, у нас нет времени церемониться, – коротко ответил Мох. – Как оклемается, и сам всё поймёт. А мне нужно освятить весь могильник от края до края, и сделать это до заката.

Седьмая улыбнулась.

– Чоп-чоп, спаситель Цетуса! До заката ещё пара часов. Успеешь. А я пока за мальцом пригляжу. Я ведь и исцелять могу, как ты, если захочу. Мастер многих талантов как-никак.

Триумфальное возвращение

– Дракон, а Дракон. А он и вправду целитель? – спросил Вольт очередную бессмыслицу, вприпрыжку спускаясь вниз по склону.

Зеркальная гладь озера Гара на дне долины блистала в лунном свете. На его берегу светился лагерь гринир, который Когти видели этим утром. Теперь вокруг командного бункера то и дело мелькали вспышки и разносился оружейный треск. Вооружённые гракатами солдаты столпились вокруг приманок и отгоняли появившихся после заката Вомбалистов.

– Драко-о-о-он! Ты что, не слушаешь? – тявкнул Вольт, так и не получив ответа на свой предыдущий вопрос, как и на тот вопрос, что задал до этого, и ещё на три дюжины вопросов до того.

“Знаешь, при смерти ты казался куда милей. Теперь только впечатление портишь...” – пробурчал себе под нос Дракон.

После своего неожиданного исцеления Вольт всё никак не мог угомониться. Как только угроза его жизни отошла, он просто не мог удержать себя и свои мысли на месте. Его самого на месте удерживала Седьмая, не позволяя тому вставать, пока рана на его груди не затянется полностью. Но даже лёжа на рыхлой земле у него получалось подгонять Моха своим Ускорением, когда тот поднимался между ритуалами, и устало плёлся к другой, неосвящённой части могильника.

– Драко-о-о-о…

– Чего! – Дракон наконец потерял терпение.

– Ну так это, – крякнул Вольт от неожиданности. – Как, чего? Почему ты не пригласил его в клан? Он ведь целитель. К тому же он мне понравился!

– Ещё бы. Вернул тебя с того света, как такому не понравился....

Поверхность озера взбурлила, и со дна стал подниматься на берег Тералист. Дракон ускорил шаг, но Вольт по-прежнему не мог угомониться.

– Нет, ну правда, почему? Будь он с нами, втроём мы бы хоть даже эйдолона одолели!

Тералист наконец окончательно вышел из воды, взревел, отправив в воздух тысячу энергетических снарядов, и одним ударом своей клешни сровнял с землёй гринирский бункер.

– Ой, нет! я передумал! Нам лучше поторопиться, пока оно нас не заметило!

Дракон пожал плечами в ответ.

– Ну, раз ты сам предлагаешь…

На Цетусе, не смотря на поздний час, их встречали как героев. Рынок по-прежнему был открыт, вернее сказать, он только открывался после снятия чрезвычайного положения. Остронцы вернулись в свои палатки, возвратив с собой и горы самых разнообразных товаров на прилавки, а из порта уже тянулись первые посетители и покупатели. Сайя размещала на доску объявлений первые обычные заказы, но Конзу (который давно уже привык как к ежедвухнедельному возвращению Гулей, так и к героям, опять спасавшим от них Цетус) на своём месте отсутствовал. Он занимался поздним ланчем и на все вопросы Дракона только отмахнулся, сказав что обещанные деньги давно уже перевёл, сразу, как с ним связалась “Мастерица Многих Талантов”.

В подтверждение тому, в порту уже стояла пришвартованной Одиссея, и Кассандра, кто дежурила на мостике вместо Рупора, подтвердила что вместе с остатком казны, кредитов хватило. К великому облегчению Дракона, космический корабль снова был их полноправной собственностью. Оказалось, что Конзу даже добавил и премиальных поверх обещанного, за то, что вместе с Мохом они сделали крюк за границы Равнин, и избавились от проблемы Гулей окончательно и бесповоротно, чего ни один отряд до этого делать не хотел, не мог или не решался.

Теперь можно было хоть прямо сейчас просить у Совета направления в новый сектор, и больше на Цетус не возвращаться. Но Дракон медлил покидать это место. Перед отлётом он решил навестить одну из своих новых знакомых.

Накак всё также беззаботно вертелась перед прилавком, ломившимся от скульптур Аятан, напрягала голос и пыталась привлечь посетителей, которые теперь, стараниями Когтей, мирно прогуливались по рынку.

Девчонка заметила Дракона издалека, и принялась размахивать ему руками.

– Это вы! Спасибо преогромное, что вернули жизнь обратно в наш город!

– Ну что, как продвигается твоя распродажа?

– Ой, знаете, отлично! Половина товара уже разошлась, но у меня ещё куча скульптур в запасе! Распродажа Судного дня продолжится, пока не продам все до последней. Успей купить, пока другие не купили раньше! – радостно отчеканила она.

– Знаешь, кое-кто интересовался твоим товаром.

– Правда!?

Его зовут Мох, и помог нам избавиться от Гулей.

Услышав это имя, Никак застыла на месте как оцепеневшая. Её сердце ёкнуло в серые рейтузы.

– Мох… Ой, а вы ему всё рассказали чтоли?..

– Да. и он ответил, что одобряет твою распродажу.

– Он же теперь меня убьёт… – вполголоса крякнула она, не сдвигаясь ни на миллиметр.

– Вовсе нет! Он сказал что рад за тебя.

Наконец Накак отошла от оцепенения и в ту же секунду рванулась за прилавок, начав в панике снимать скульптуры с прилавка и прятать их в какой-то мешок.

– … Что-то не так? – спросил Дракон.

– Нет. Нет-нет-нет! Всё хорошо. Правда! – неубедительно пискнула она, как вор, которого поймали с поличным. – Но Распродажа Судного Дня, боюсь, окончена! Окончательно и бесповоротно.

Мешок оказался мал для всей груды аятан с прилавка, но, кроме того ещё, и слишком тяжёл для юной владелицы лавки. Тогда Накак бросила прятать улики и подняла глаза на стоявшего в проходе Дракона.

– Можешь забирать себе. Забесплатно. Только побыстрей – буркнула она, впопыхах выбираясь из-за прилавка. – А мне надо бежать побыстрей и подальше, пока они не пришли за мной втроём!

Накак помчалась прочь по людным Цетусовским улочкам, унося ноги с места преступления. На этом, последняя Распродажа Судного Дня, вместе с последним Избавлением от Гулей, официально закончилась.

Конец

Фух. С актом Распродажи наконец покончено! Гц всем, кто дожил до конца! Теперь, если я буду писать продолжение, есть два варианта:

Писать вперёд, Четвёртый акт, в котором Когти объединяются с новыми знакомыми и старыми друзьями, чтобы завалить Тералиста. Причём не одного, а пятерых!
Писать назад, Второй акт, в котором Когти зализывают раны после проваленного в первой арке арбитража, закладывают Одиссею под долговую облигацию и идут пилить Сферу Прибыли на миллион кредитов!

Что из этого выбрать буду решать когда появится настроение писать продолжение. Обновления по-частям будут выходить на фикбуке. А пока перерыв на пару-тройку-может-больше месяцев.

Но постойте, это ещё не всё!

Читать Первый акт[]

"Бортовые Логи Одиссеи" – полнометражная космодрама.

Превью Второго акта[]

В каждом жилом доме, в каждой квартире и в каждых апартаментах, если достаточно хорошо поискать, в шкафах обязательно начнут находиться спрятанные скелеты. Кто-то скрывает своё прошлое, надеясь, что это прошлое никогда не нагонит настоящее, кто-то прячет там свои страхи, а кто-то, напротив, таит свои самые сокровенные, запретные желания. Для Когтей Феникса, домом уже несколько лет подряд являлась Одиссея, а в её закромах таился как минимум один скелет. Гельминт.

Никто точно не знал кем или чем он являлся. Он точно не был цефалоном, так как не мог взаимодействовать с корабельными компьютерами и электронными системами Одиссеи. Он точно не был тенно или каким-то – нормальным – живым организмом. Он не имел аватара, сущность, которую можно было бы назвать его телом и никогда не покидал сводов своей полутёмной комнаты, наполненной колбами и пробирками с полу-живыми, полу-поглощёнными образцами. На то была веская причина: Заражение не может покидать места своего обитания, а может только распространяться.

Но Гельминт не был обычным источником заражения. Ещё до Старой Войны, когда Зариман только готовился совершить свой роковой прыжок ко Внешним Вратам, Заражение уже тогда во всю во всю царствовало Эридой, вынуждая батальоны даксов снова и снова безрезультатно зачищать его источники. После Тысячелетнего Сна ничего не толком не изменилось. Вспышки заражения происходили тут до там, разрастаясь вокруг древнего и особенно могучего индивида, способного направлять действия коллективного сознания, и тенно, сознавая угрозу отправлялись выжигать заражение огнём и мечом.

Но Гемминт, Гемминт был чем-то особенным. Никто не знал как именно он оказался на Одиссее, никто не знал, чем он был или чего он хотел. Единственное, что было о нём известно точно – это его мастерство в обращении с органическими материалами, из которых состояли каркас и системы варфрэймов. Порой, ему всего за пару минут удавалось заживлять даже самые тяжёлые повреждения, с которыми Когти возвращались после своих заданий на Одиссею. Однако не смотря эту чудотворную силу, никто не горел желанием добровольно к нему идти.

Те редкие тенно, что обладали целительными способностями ценились кланами на вес золота, но Когтям Феникса, несмотря на достаточно широкий спектр специализаций, собственного целителя не досталось. Небольшие повреждения на костюмах заращивались сами-собой, а вот с серьёзными травмами и ранениями приходилось обращаться за помощью к Гельминту. Между собой, Когти называли всю эту весьма неприятную процедуру: “отправится за дверь” – потому что увидев поросший спорами и полупоглощённый заражением люк в его каморку, не могло оставаться и сомнений, что за ней кроется что-то неприятное.

Сегодня, “за дверь” решился отправиться Вольт.

Он лежал на единственой в комнате кушетке, и с удивлением разглядывал похожие на операционные, полностью поглощённые заражением инструменты, которые иногда оживали и подрагивали будто бы в нетерпении поскорее преступить к работе. Сам же Гельминт давно уже понял, что своими навыками новобранцу помочь он ничем не может, поэтому начиная с какого-то момента опустил свои заражённые руки-ножницы на их привычное место, а с Вольтом ограничивался только целительной силой разговора.

– Мастер, мы жаждем получить от вас ответа: Насколько сильно вы можете оценить эту, называемую вами, "навязчивую идею" по шкале от одного до пяти? – донёсся откуда-то из-под потолка бестелесный голос.

Вольт на секунду задумался, но нужный ответ тут же дал о себе знать.

– Пять! Пять из пяти.

– И давно вы этой идеей одержимы?

– Знаете, доктор, вот уже как пару дней, с тех пор как я искал в экстранете информацию про Нёфа Эньё.

– И вы утверждаете, что эта идея не даёт вам больше покоя?

– Да, да. Я именно так и сказал. Не пройдёт и десяти минут, как мне в голову снова приходит Сфера Извлечения Прибыли, и все эти мысли о ней не позволяют больше ни на чём сосредоточиться.

– Случалось ли когда-нибудь с вами, мастер, что-нибудь подобное?

– Да, доктор. Видите ли, после того как я Присоединился к Когтям Феникса меня ни разу не пустили на миссию за кувой. Так что мне только и оставалось, что бесцельно шляться по кораблю и представлять себе на что я эту куву потрачу, выиграй я лотерею по радио Ночной Норы.

Гелиминт вздохнул.

– Давай начнём сначала, мастер. Как давно у вас появилась ваша предыдущая навязчивая мысль?

– О куве то? О, она у меня была всегда! По крайней мере с тех пор, как я увидел в действии чей-то Сколиак. Я уже точно и не вспомню когда это было…

– И насколько сильно, по шкале от одного до пяти, вы можешь охарактеризовать свою предыдущую навязчивую идею?

– О куве-то? Даже не знаю. Вам, доктор, разве никогда не хотелось вдруг выиграть в какую-нибудь лотерею миллион кувы?

– Мы – жизнь, мастер. Но Эксперементы Семодеуса над статистической вероятностью, даже нам, заражению, кажутся противоестественными. Теперь отвечайте же на наш вопрос.

– О чём? О куве или о Сфере Извлечения Прибыли?

Гельминг снова вздохнул. Растущее под потолком заражение изменило свою форму и приняло жалкий, опечаленный вид.

– Время лечит разум, мастер. Вы уверены, что вам необходима срочная медицинская помощь?

– Да, да! Конечно нужна. Вот посудите сами, доктор, потоки кувы в Юпитерианском секторе ещё случиться могу, но вот на Сферу Прибыли мне точно никак не попасть. Это ведь огромный ракноид, монстр Долины Сфер и защитник лаборатории обогащения. Она не покидает поверхности Венеры. Поэтому мне, доктор, как можно скорее нужно избавиться от навязчивых мыслей о ней.

Гельминт не отвечал. Покрытые заражением инструменты, точно костяшки пальцев, нетерпеливо застучали по операционному столу, ожидая, когда же пациент его покинет.

– Доктор, я не могу позволить себе целыми днями думать о несбыточных мечтах! – сказал Вольт после минутного молчания.

– К нашему величайшему сожалению, мы не в силах оказаться вам помощь, мастер. – Бестелесный голос Гельминта вдруг вздрогнул с надеждой. – Но может быть вы согласитесь нашу красоту? Можем ли мы заинтересовать вас в собственном домашнем питомце, верном компаньоне, которые будет сопровождать вас, мастер, даже в бою?

– Ой, нет, доктор. Знаете, мне и одной Валькириной авки хватает. Теперь, когда пропала её хозяка, она постоянно бегает по кораблю и только всех нервирует.

– Мастер, мы жаждем ответа. Усиливает ли близкое нахождение рядом с кубрау ваши навязчивые мысли, или ослабляет их?

Вольт ненадолго, но усердно задумался.

– Да! Однозначно усиливает! Так что, вы ведь поможете мне?

Гельминт напряг своими тканями, силой распахнув заражённую дверь, ведущую в его кабинет.

– Пожалуйста, мастер, покиньте нас! Меридианы больше не рады вашему присутствию. Покиньте нас с миром, иначе мы будет вынуждены применить силу!

С того дня, путь в комнату Гельминта стал для Вольта закрыт, и когда тот проходил по коридору мимо, заражение на двери отступало вовнутрь, только бы не попасться Демону на глаза.

Читать Третий акт[]

"Распродажа Судного Дня" ← Вы находитесь здесь.

Превью Четвёртого акта[]

Как и было назначено, Дракон и Вольт обнаружили Моха за воротами Цетуса, недалеко от выбеленных временем костей Владеющего Разумом. Под ногами у него крутилась пятнистая сахаса - Жаклин, а её хозяйка стояла неподалёку, уперевшись спиной о громадный валун. Валькирия не произнесла ни слова, когда её бывшие товарищи по клану здоровались со Мхом, и снова промолчала, когда оберон приветствовал их в ответ. Она всё размышляла над словами, что Дракон кинул ей в лицо после возвращения на Одиссею. Однако, несмотря на эти колкие слова, он всё же принял предложение Онкко, и теперь, как ни в чём не бывало, обменивался любезностями с Мохом в паре метров от неё.

Валькирия толчком поднялась с места, и пошла вперёд, не заботясь последуют ли остальные за ней, или так и останутся здесь вместе со Мхом.

- ... совсем зажило! Теперь даже лучше чем раньше! - хвалился в это время перед целителем Вольт затянувшейся в нагруднике пробоиной.

Мох внимательно проинспектировал восстановившиеся ткани и кивнул, подтверждая, что процесс заживления тканей действительно завершился как было нужно. Кубрау, что вертелся рядом, удивлённо тявкнул куда-то помчался поджав уши. Мох обернулся, заметил пропажу своей спутницы и, на секунду задумавшись, предложил Когтям проследовать за ней.

- Ха-ха! Снова куда-то идём. Прямо как в прошлый раз! - рассмеялся Вольт.

- Только теперь без поджимающих сроки обстоятельств.

Вольт почесал затылок.

- Но я всё равно буду Ускорять. Так быстрей!

Путешествие было таким же неблизким как и в прошлый раз, только в этот, оно получилось куда более расслабленным. Даже Вольт через пару километров развеялся, бросил на землю искривший К-Драйв и начал выделывать какое-то простенькие трюки на ходу, Мох легко перебирал по траве оленьими копытцами, а Дракон лениво высматривал среди окрестностей стратегические позиции. Кроме Валькирии, которая скрылась из виду в самом начале, никто никуда не спешил.

Нагнали они её только у самого жилища Моха. Причём Когти едва бы поняли, что пришли, если бы оберон не сообщил им этого. После этого, намного вглядевшись в окружающий пейзаж больше нельзя было не видеть стен и колонн в смыкавшихся вековечных стволах, арок и альков во вьющихся под ними молодняке, и лужайки перед крыльцом в поляне, на которой вместе со своей хозяйкой обнюхивала кусты сероватая кубрау. Путь вперёд смыкался небольшой тёмной расселиной между громадными корнями, напротив которой висела явно рукотворная деревянная табличка.

"Time to leave them all behind. - Оставь ... и входи" - гласила на двух языках выгравированная каллиграфическим почерком надпись. Предпоследнее слово было не разобрать, и что именно требовалось оставить было неясно. Но прямо перед табличкой стоял неотёсанный каменный стол, на котором лежала украшенная громадным глушителем винтовка.

Мох остановился перед проходом, сложил ладони в короткой молитве, и прошёл внутрь не теряя ни секунду. За ним, притявкивая, юркнула кубрау, к которой правила относились вовсе, а за ней к слоту подошла Валькирия. Стараясь не смотреть на Когтей, она сняла со спины и положила на плоскую каменную плиту свою золотую секиру. За той на стол полетел паразон, шнур раскачки, который Валькирия вытянула и смотала как удавку, а потом и ключ Увядающего Дракона, который она зачем-то носила на поясе. Наконец, она положила появившиеся из неоткуда Эфирные кинжалы, и, полностью разоружённая, прошла в чертоги оберона.

В глубине прохода можно было разобрать очертания Седьмой, которая облокотившись об ольховый косяк внимательно следила за Когтями. Теперь настал их черёд.

- Если ждёте, что мы разоружим себя, - шагнул вперёд Дракон, - это не случится.

- "Понты", - только закатив глаза ответила эквинокс.

Дракон вопросительно уставился на неё, в ожидании разъяснения.

- "Оставь пронты и пройди," - указала Седьмая на табличку. - Для кого писала? - Она повернула голову и заметила стёршееся слово. - Whatever...^[1]

Вольт высунулся из-за Драконьей спины, прикрываясь К-Драйвом точно щитом.

- Что-что сделать?

- Для тебя, бросай свою доску на пороге и можешь проходить, - махнула она. - And about the big guy over there^[2]...

- Как я уже сказал, - прервал её Дракон, - если это ловушка, я не войду безоружным.

- Chilax^[3], - отмахнулась Седьмая. - Можешь оставить сколько угодно своего оружия. Но вот твоя шуба...

- Моя шкура остаётся со мной.

Эквинокс приложила ладонь к лицу: "Тяжёлый случай".

- Позволь ему пройти, - послышался изнутри голос оберона. - Он всё же наш гость.